После протестов 2020 года власти усилили идеологический контроль за кадрами — на государственных и частных предприятиях, а также в университетах появились «безопасники». Чем они занимаются — в материале DW.Начиная с 2020 года в белорусских вузах появилась новая должность — проректор по безопасности и кадрам. Формально это администраторы, но на практике их функции часто напоминают работу силовиков. Как минимум в семи университетах эти посты заняли люди, связанные с КГБ или другими силовыми структурами, подсчитали в «Объединении белорусских студентов».
Каждого нового сотрудника проверяет «безопасник»
В Белорусском государственном университете руководство формально объясняло, что новый пост нужен для «организации работы с кадрами и обеспечения стабильности». Но преподаватели и студенты быстро заметили, что под «стабильностью» в ректорате понимают усиленный контроль. Проректоры по безопасности с помощью деканов, курирующих идеологию и воспитательный процесс, отслеживают активность студентов, интересуются участием в провластных акциях, регулярно вызывают людей «для разговора», говорит источник в БГУ. Внутри университета такие беседы называют «профилактическими»: они не оформляются документально, но ясно дают понять, что от человека ждут лояльности.
«До 2020 года тоже контролировали студентов и сотрудников, — не скрывает сотрудник университета, с которым удалось поговорить DW. — Но тогда подход был более формальным, «обострение» случалось накануне выборов, когда нужно было убедить не ходить на протесты и проголосовать досрочно. Сейчас мы под постоянным контролем: мониторят наши соцсети, вызывают на профилактические разговоры, сделали обязательным участие в воспитательных лекциях, проверяют телефоны, чтобы не было подписок на запрещенные каналы».
Кроме того, сотрудники должны отчитываться о каждой поездке за границу, даже если едут в отпуск за свой счет. «Заполняем специальную анкету, — продолжает собеседник из БГУ. — Подробно спрашивают, куда ездил, где останавливался, с кем встречался. Отдельный разговор, если за границей живут родственники: подробно расспрашивают, где живут, за что живут и почему не возвращаются в Беларусь. Все это очень напоминает советскую практику».
По словам сотрудников БГУ, проректор по безопасности занимается новыми кадрами и проверяет их на лояльность к власти при устройстве на работу. На соискателей составляется досье, в зависимости от которого принимается решение: брать человека на работу или нет. После протестов в 2020 и 2021 годах из университета уволили более ста преподавателей, проректор по безопасности был во главе этого процесса.
Однако, как поясняют источники в университете, он не действует в одиночку: помогают заместители деканов по воспитательной работе. «Им, в свою очередь, информацию доносят воспитатели в общежитиях, кураторы и старосты групп, — поясняет сотрудник БГУ. — То есть организована целая сеть информаторов, и, к сожалению, эта работа часто построена на доносах. Поэтому многие удаляют соцсети, ограничивают круг общения».
На особом контроле те, кто поддержал альтернативных кандидатов
Собеседница из другого университета отмечает, что еще в 2020 году провели «ревизию» сотрудников. «Среди коллег было несколько человек, которые публично высказались против насилия, их слова приводили журналисты — и с ними очень быстро расстались, — вспоминает источник. — Дальше уволили тех, кто выражал поддержку протестующим в соцсетях. Потом дошла очередь до тех, кто поставил свою подпись в поддержку оппозиционных кандидатов. И наконец добрались до тех, кто в научных публикациях критиковал существующие подходы в госуправлении».
За этим процессом стоял «безопасник», пояснила собеседница, которая также осталась без работы. «Я поставила подпись за Бабарико — этого было достаточно, чтобы перечеркнуть все мои достижения, годы работы в образовании, — поясняет она. — При этом в прошлые годы я подписывалась за альтернативных кандидатов, и никогда это не было проблемой». Больше года преподаватель сидела без работы и собиралась перебираться в Россию. «Но «безопасники» так перестарались в своих чистках, что попросту стало некому работать, — продолжает собеседница. — Мне удалось устроиться в другой университет, уровнем пониже, так скажем. И там мне сразу же пришлось объясняться с новым «безопасником», который предупредил, что знает о моих «грехах», что я «на карандаше»: малейшее сомнение — и я потеряю работу».
По словам преподавателя, такая ситуация сильно повлияла на атмосферу в учебных заведениях. «Трудно представить, что сегодня кто-то решится организовать дебаты, хотя раньше мы с коллегами активно использовали этот метод в работе», — пояснила она.
Кадров не хватает, но проверки не ослабевают
Теперь, чтобы устроиться на работу, нужно пройти проверку службы безопасности, говорит сотрудник промышленного предприятия.
«Даже самый простой рабочий, у которого нет доступа к защищенной информации, формально проходит ее, — отмечает собеседник. — Как она будет проходить, часто зависит от настроения «безопасника». Если человек не привлекался (к административной или уголовной ответственности. — Ред.), скорее всего, просто изучат его документы, без дополнительных вопросов. Если возникнут вопросы по «лояльности», это сложнее. У нас недавно чуть не завернули молодого парня, который в 2020-м подписал какое-то обращение, когда еще был студентом. Он даже не смог вспомнить, что это было. Но письмо пошло в МВД, и там все зафиксировали. В итоге ему дали шанс, мол, был молодой, не понимал, что делает».
По словам собеседника, такие проверки сильно усложняют работу — на многих предприятиях не хватает кадров. По оценкам экономистов, после 2020-го Беларусь могли покинуть до 500 тысяч жителей. В государственном банке вакансий сейчас более 167 тысяч предложений.
Если же человек привлекался к ответственности по протестным статьям, шанса устроиться на государственное предприятие почти нет. Это подтверждают и бывшие политзаключенные, которые по закону после освобождения должны устроиться на работу, но регулярно получают отказы — работодатели боятся лишнего контроля со стороны милиции.
