С начала 2026 года Кипр принимает на себя функции председательства в Совете Европейского Союза. Как заявил президент Кипра Никос Христодулидис, его страна «всегда стояла на стороне Украины, на правильной стороне истории» и намерена продолжать активно продвигать интересы Киева в повестке ЕС.
Однако для Украины важным может оказаться не только политическая поддержка, но и опыт евроинтеграции. Ведь и Кипр, ставший членом ЕС в 2004 году, и Украина, только начинающая свой путь в Евросоюз, имеют общую проблему — оккупированные территории.
Как Евросоюз решился принять в свои ряды страну, часть которой находится под оккупацией, и может ли опыт Кипра быть применен к Украине? DW выяснила у экспертов.
Случаи Кипра и Украины: есть ли сходство?
Кипр присоединился к ЕС во время масштабного расширения союза в 2004 году. Этот случай был особенным, поскольку остров разделен на две части, сто стало результатом вторжения Турции в 1974 году. Сегодня южную часть острова контролирует международно признанное правительство Республики Кипр, а северной находится — самопровозглашенная Турецкая Республика Северного Кипра, признанная только Анкарой.
В апреле 2003 года страны ЕС подписали Афинский договор о присоединении десяти новых государств, к которому добавили специальный протокол по Кипру. Он предусматривал приостановку действия законодательства ЕС на оккупированной северной части острова, где власти Кипра не могут осуществлять эффективный контроль.
Кипр часто приводят как пример для Украины, но между этими случаями мало общего, считает Роджер Хилтон, эксперт по вопросам обороны аналитического центра GLOBSEC (Словакия). По его словам, решение по Кипру было «исключительным» и «политически мотивированным». «Его согласовали до подписания Лиссабонского договора и до введения более строгих требований к верховенству права и условиям расширения, которые действуют сейчас», — отметил Хилтон.
Он добавил, что Брюссель приостановил действие законодательства ЕС на севере Кипра, надеясь, что вступление в ЕС поспособствует объединению острова. Но «эта ставка провалилась, и процесс объединения зашел в тупик». В случае Украины речь идет об активной агрессивной войне России за крупные территории, тесно связанные с остальной страной, что создает серьезные риски для ЕС — его безопасности, бюджета и работы институтов.
Оккупация территорий — не повод не принимать страну в ЕС
Эти обстоятельства в Брюсселе хорошо понимали, когда в июне 2022 года ЕС официально предоставил Украине статус кандидата, утверждает Денис Ченуша, эксперт литовского Центра геополитики и исследований безопасности. По его мнению, хотя «кипрское решение трудно назвать позитивным», это «единственный возможный путь» для Украины. Кипр стал «своего рода учебным процессом для ЕС о том, что значит иметь в составе страну с нерешенными территориальными вопросами», отмечает Ченуша.
При вступлении Украины в ЕС Брюссель должен исходить из главного аргумента: не позволить иностранному государству наложить вето на расширение ЕС через бессрочную оккупацию территории страны-кандидата, считает Джейми Ши, старший научный сотрудник брюссельского центра Friends of Europe и бывший высокопоставленный чиновник НАТО.
В 2004 году, принимая Кипр, ЕС исходил из того, что оккупированные территории присоединятся к блоку «после достижения национального объединения и согласования графика вывода иностранных войск». «Важным условием расширения в таких случаях является непризнание незаконной аннексии или оккупации территории иностранным государством», — подчеркнул Ши.
Изменение демографии оккупированных территорий
Такой подход, по мнению эксперта, имеет очевидные преимущества: он «не вознаграждает агрессию». Кроме того, «принятие в ЕС всей территории страны де-юре станет стимулом для населения оккупированных регионов стремиться к объединению, ведь это означает автоматическое членство в ЕС».
Однако на Кипре этот расчет пока не сработал, хотя общественное мнение на севере острова движется в проевропейском направлении, признает Ши. Он объясняет это тем, что турецкие власти «заселили север Кипра тысячами мигрантов из Турции, изменив традиционную идентичность турко-кипрского населения и усложнив процесс объединения».
Показательно, что к политике принудительной русификации и демографических изменений в оккупированных Донбассе и Крыму прибегает и Россия. Поэтому объединение территорий в случае Украины может занять гораздо больше времени, чем ожидалось.
Членство в НАТО как сдерживающий фактор
Анализируя параллели между евроинтеграцией Кипра и Украины, важно учитывать геополитический статус соседей. По словам бывшего посла ЕС в Украине Жозе-Мануэла Пинту-Тейшейры, «ключевым элементом», который помог Кипру вступить в ЕС в сложных условиях, была Греция. «В 2004 году, когда планировалось расширение за счет стран Центральной и Восточной Европы, Греция пригрозила заблокировать вступление всех этих стран, если Кипр не будет принят», — рассказал дипломат. Он добавил, что процесс интеграции Кипра проходил при поддержке миротворческой миссии ООН, действующей на острове с 1964 года.
По сравнению с Украиной ситуация Кипра выглядела «значительно проще» еще и потому, что Турция является кандидатом на вступление в ЕС и членом НАТО, отмечает Ши. А в случае Украины, даже при прекращении огня и мирной сделке , перспектива нового российского вторжения остается реальной, при этом ни Украина, ни Россия не входят в НАТО, что исключает наличие сдерживающего фактора.
ЕС должен помешать амбициям Путина и интегрировать Украину
Несмотря на различия, кипрский опыт вступления в ЕС можно и нужно применить к Украине , считают эксперты. Дипломат Пинту-Тейшейра подчеркивает, что исторические обстоятельства конфликта на Кипре «намного сложнее», чем ситуация в Украине. «По кипрской модели Украина может быть интегрирована в ЕС со всеми своими территориями в международно признанных границах, несмотря на оккупацию части ее земель Россией», — уверен бывший посол ЕС.
Пример Кипра показывает, что ЕС способен принять разделенную страну при наличии гарантий безопасности, считает и Джейми Ши. Брюссель должен опираться на этот опыт и «не превращать незаконную оккупацию части украинской территории в препятствие для ее вступления в ЕС». «Именно этого хочет Путин, и будущее Европы зависит от того, удастся ли сорвать его планы», — резюмировал аналитик.