Гали –> Мариинский театр
Первые четыре года своей жизни Георгий провел в Гали. Воспоминания из детства отрывочные – прабабушка, дедушка, двор и строящийся дом. Дом достроили и намечалась счастливая жизнь.
«Но в один момент все закончилось».
После войны семья переехала в Рустави, где Георгий родился. Там их ждал дедушка, академик и художник. Но тяготы жизни, сопутствовавшие послевоенному периоду, вынудили семью уехать. В 1996 году они перебрались в Санкт-Петербург.
«Когда мы уезжали из Грузии, единственное, что мог сделать мой отец – купил мне национальный чоха-ахалухи, видеокассету «Дата Туташхия» и Библию. С этим мы поехали в Россию. И с надеждой, что обязательно скоро вернемся».
В Петербурге Георгий стал заниматься оперой. Закончив музыкальную школу и пройдя процесс мутации голоса, заинтересовался старой итальянской и грузинской школами. Тогда дедушка посоветовал отправиться на учебу в Тбилиси – к выдающемуся оперному певцу Нодару Андгуладзе.
«В 2005 году я попал к нему. Был безумно счастлив. Два года мы занимались подготовкой к моему поступлению в консерваторию. Я поступил. Проучился четыре года, потом – магистратура. И жизнь моя сложилась так, что пришлось вернуться в Петербург».
По возвращению Георгий старался давать сольные концерты, восстанавливать старые знакомства. И по счастливой, как говорит сам, случайности, стал работать в грузинском кафе «Кэт» на Стремянной. У «чудесной хозяйки» Марины Жоржолиани часто гостили люди из театральных кругов: солистка Большого Елена Образцова, народная артистка СССР Маквала Касрашвили и другие.
В один из вечеров в кафе гостила худрук «Академии молодых певцов» Мариинского театра Лариса Гергиева.
«Ей сказали, что здесь работает парень, поющий оперу. В тот же вечер она пригласила меня на концерт молодых исполнителей Мариинского театра. После она спросила, есть ли у меня желание спеть, чтобы меня прослушали. И тогда я спел арию Графа из «Свадьбы Фигаро». Мне аккомпанировал концертмейстер Елены Образцовой – Анатолий Кузнецов. В этот же вечер мне сказали: «Добро пожаловать в семью! Вы теперь солист «Академию молодых оперных певцов» Мариинского театра!». Так все и началось в Мариинском театре».
После войны 2008 года в Грузии особенно остро воспринимают новости о том, что их соотечественники дают концерты в России. Такие артисты нередко становятся объектами общественного порицания. Георгий вспоминает один такой случай из своей жизни.
«На тот момент я был уже солистом Мариинского театра, и параллельно мне приходилось работать официантом в ресторане. И должностное лицо из Грузии, гостившее в заведении, сказало мне такую фразу: «Как ты смеешь работать в Мариинском театре, когда такая ситуация?». На что я ответил: «Вы не должны задавать вопрос, почему я в Мариинском театре представляю Грузию. Вы должны задаться вопросом, почему человек, который представляет Грузию в Мариинском театре, вас обслуживает?». На самом деле очень сложно слышать такое часто. Но я не обижаюсь. Для меня это просто проявление радикализма».
Папа, я вернулся домой
Дать концерт в Гали – мечта детства. Потому что «все площадки, все театры и концертные залы не заменят того, что ты делаешь дома». И еще это мечта покойного отца. Концерт, который Георгию в итоге удалось провести в родном городе, он так и назвал: «Папа, я вернулся домой!».
Желание выступить на сцене обветшалого Дома культуры у него появилось в 15 лет, когда подросток впервые после войны вернулся в Гали. И с годами это желание становилось только сильнее. В очередной раз приехав домой, Георгий получил предложение выступить с концертом.
«Но, сами понимаете, из-за сложной ситуации надо быть очень аккуратным, когда организовывается такого рода концерт. Одно дело – приезжать к себе домой, видеться с родственниками, пойти на могилу к отцу, а другое – давать масштабный концерт. Этому сразу придается другая окраска. Я осторожно отнесся к этому».
Потом были переговоры, предложение определенных условий, на чем обеим сторонам удалось сойтись. Условия были следующими: не касаться политики и не упоминать независимую республику. «Чтобы максимально оградиться от политической части концерта и подарить хороший вечер гражданам».
«Эмоции были сумасшедшие. Таких эмоций я не испытывал ни на одной сцене. Было очень тепло и душевно. Ничего не предвещало беды».
В Абхазии знают, что, по меньшей мере, девять поколений семьи Георгия проживали в Гали. На его концерте, как он позже узнал, присутствовали приближенные к де-факто президенту люди. Ему даже предложили дать концерт в Сухумской филармонии.
Но общение с грузинскими журналистами и вырванные из контекста фразы, по его словам, исказили картину: дескать какой-то грузин приехал и начал заниматься в Абхазии политическими вопросами.
«Это все больше похоже на ура-патриотизм, чем на патриотизм на самом деле. От чего я далек. И те конкретные вопросы, которые задавались, на них нужно конкретно отвечать. Как ты знаешь, как ты веришь, как тебя этому учили. И все – так и пошло-поехало…».
Интервью Тодуа грузинскому изданию стало «шоком» для Гали. В этом признался тогдашний глава де-факто администрации Гальского района Темур Надарая. Выступление солиста Мариинского театра он назвал провокацией, которую не удалось раскусить с самого начала.
«Наша бдительность была ослаблена из-за того, что он родился и вырос здесь, в Гале, он не первый раз посещает Абхазию. На него, на его родителей и родственников никакого компромата, связанного с участием в войне и каких-то других событиях, не было и нет», — сказал Надарая.
Де-факто МИД Абхазии направил в Мариинский театр письма с возмущением. «Но все осталось в прошлом».
«Наверно, в таких ключевых моментах все же нужно быть осторожным с высказываниями. Но когда правда тяжелая для некоторых, получается реакция».
Глава Гальского района тогда отметил: оперный певец своим интервью подвел не только себя, но и разменял своих родственников на политику. Дяде Георгия пришлось извиняться перед абхазским народом за поступок племянника. В одном из сюжетов местного телевидения было показано видеообращение, в котором тот выражает сожаление в связи со случившимся.
«Я хотел бы извиниться перед жителями Абхазии за этот поступок. Он приехал с концертом и не признает эту республику. Это не очень хороший поступок с его стороны. Мы все переживаем по этому поводу. Очень печально, что так произошло».
По словам Георгия, после инцидента в Абхазии многих стали допрашивать – как такое могли допустить, некоторых даже задержали. Но извиняться никого, уверяет певец, не заставляли.
«Человека с таким характером, как у моего дяди, с таким образованием сложно заставить извиняться за те или иные действия других людей. Я думаю, у него были какие-то определенные проблемы мелкого характера, что сейчас уже спокойно урегулировалось. Ему нужно было ориентироваться на то, что в тот момент у меня бабушка там находилась, могила отца там находится. Нужно ухаживать и за бабушкой, и за могилой. Чтобы не оставить все это, на определенный вопрос нужно было спокойно отвечать».
Приобрести и потерять
Отыграв концерт своей мечты в Гали, Георгий приобрел столько же, сколько впоследствии потерял.
«Это была огромная жертва. Я не могу видеться с близкими и родными. Я не могу ходить на могилу к отцу. Не могу приезжать к себе домой, чтобы там ни случилась. Радостная это весть или грустная… Я больше не могу туда ехать».
В Петербурге, в парадной его дома живут абхазы. Паркуя машину, он всегда интересовался, кому принадлежат машины с абхазскими номерами. Хотел познакомиться.
«В первый раз, когда я подошел познакомиться, была странная реакция. «Что он хочет? Почему он ко мне подходит?». А сейчас мы делаем так: если на парковке остается место для двоих, он паркует машину так, чтобы, когда я приезжаю поздно ночью, для меня место тоже оставалось. Думаю, этот жест о многом говорит. Вот эта человечность, которая в нас заложена, в абхазах, в грузинах. Она есть, но немного дремлет. Мы никогда не наладим отношения, если будем делить Абхазию. Эти красивые дома, архитектура, которая есть в нашей стране, – все нажитое. Самое главное – люди. С людьми надо общаться. Даже с врагами находят общий язык».
