Нино Замбахидзе – фермер из Грузии, которая говорила с Дональдом Трампом и его дочерью Иванкой в Овальном кабинете. 11 лет назад девушка из Тбилиси переехала в деревню и начала свой бизнес. Сегодня она – пример для подражания для многих женщин в грузинских регионах. Об аграрном будущем Грузии с Нино Замбахидзе побеседовала корреспондент СОВЫ Хатиа Хасаиа.
— Как вам Белый дом?
— Очень понравился! Меня не покидает ощущение, что я снялась в каком-то американском фильме или сериале. Эмоции, которые я всегда испытывала и испытываю к Америке, связаны с Белым домом. Он словно символ свободы и мира.
— За Дональдом Трампом закрепился образ грубоватого, бестактного человека. Какое впечатление он произвел на вас при встрече?
— Первый контакт у меня произошел с Иванкой. Я считаю, что она — одна из особенных женщин, с острым умом, очень позитивная и с положительной аурой. Что касается президента Трампа, то я была так растеряна, когда увидела его. Первая эмоция была положительной, он был доброжелателен. Во время моего выступления он был особенно мил. Да, говорят он грубоват, но я лично с этим не столкнулась. Напротив, даже заслужила неоднократное «спасибо». Невербальная коммуникация была позитивной. Я даже не задумывалась о таких деталях, потому что стояла рядом с самым влиятельным человеком на планете.
— Были ли какие-то предварительные инструкции, как себя вести, что надеть и т. д.?
— Инструкций не было. Только правила безопасности, о которых тебя оповещают. В Белом доме есть протокол, согласно которому ты не можешь передвигаться в одиночку. Тебя всегда сопровождает человек. В Белый дом просто так не зайдешь и не выйдешь. Тем более в Овальный кабинет. Меры безопасности там усилены. В кабинете тебя сопровождают уже два человека.
— Расскажите, как вы вообще оказались в Овальном кабинете и стояли по правую руку от президента США?
— Начну с того, что я не государственный чиновник, не представитель какой-либо партии, и там я оказалась даже не как представитель своего бизнеса. Меня пригласили в качестве бенефициара, на которого было потрачено в 2007 году 125 000 долларов, выплаченных американскими налогоплательщиками. С помощью этих денег я начала развивать свой бизнес, стала помогать другим. Это было для них хорошим показательным примером, как можно инвестировать в женщину и как эта инвестиция спустя пару лет может положительно отразиться на социальной активности другой страны. Со мной связались из Америки и пригласили рассказать о своем опыте.
— О чем проект, на церемонии подписания которого вы присутствовали?
— Это проект, посвященный успеху и глобальному развитию женщин под предводительством Иванки Трамп. Это 50-миллионный проект, где деньги принадлежат не только государственному департаменту, но и частному сектору. Считается, что большее присутствие женщин в образовании, производстве, политике и других сферах сделает планету безопаснее и благополучнее. Проект включает три направления: доступ к рефинансируемым ресурсам, профессиональное образование, адвокатирование и законодательные инициативы. Так как эта инициатива для женщин, было символичным представить меня, как успешный пример финансирования со стороны США.
— Другие стоявшие рядом женщины тоже присутствовали в качестве примера? Какие страны они представляли?
— Они представляли исследовательский университет Джона Хопкинса и были из сферы образования. Были представители из Кении, Пакистана и других стран. Но из сферы бизнеса была я одна. Отмечу, что Фонд «Вызовы тысячелетия» оперирует в 26-ти странах, но выбрали меня. По сути, я говорила не только от лица тех, кого финансирует фонд, но и от USAID.
Американский народ должен знать, что они наши стратегические партнеры, что грузины, ведущие бизнес, благодарны им за то, что выплачиваемые американцами средства улучшили их жизнь. Я озвучила эту благодарность от лица всех.
— Ваш визит в Белый дом и ваша речь вызвали в обществе неоднозначную реакцию. Как думаете, почему было много негатива?
— У меня нет ответа. В основном, обсуждали мою внешность: какая я страшная или как я одета или какой загар… Возмущались, как я посмела благодарить Трампа. Какое право я имела говорить от лица Грузии. Я думаю, что люди не поняли, насколько стратегически важно было донести грузинский голос до Америки. Не важно, кто бы был на моем месте.
Дональд Трамп, Майк Помпео и другие политики были настолько позитивно настроены к Грузии, что акцентировать внимание на моей одежде было глупо. Я не отвечаю за то, какой родилась. Плюс ко всему — в нашей стране сложно еще и с пониманием смысла. Многие писали, мол, зачем ей дали 50 миллионов долларов. Не понимали того, что не я получаю эту сумму.
20% нашей территории оккупированы. Америка является нашим стратегическим партнером, для нас она важна. Я считаю, что люди должны обратить внимание на это, а не обсуждать меня.
— Негативные комментарии повлияли как-то на вас?
— Нет. Я просто не поленилась и ответила на каждый. Считаю, если человек не понимает чего-то, то твое гражданская обязанность — объяснить и показать. Кто-то написал, что я страшная и позорю грузинских женщин, ибо в стране есть более красивые грузинки. За это в ответе мои родители, я не виновата. После этого изменился нарратив и даже принесли мне извинения. Меня это делает сильнее. Это хорошее дело для страны. Если один из десяти сможет поменять мнение, вокруг все изменится в лучшую сторону и каждый постарается разделить успех другого человека.
Но подчеркну, что это не было моим успехом, это был успех нашей страны. Мировая история не помнит случая, когда производитель, бенефициар проекта попал бы в Овальный кабинет. Нужен огромный лоббизм, чтобы встретится с людьми такого ранга. Ни президенту, ни премьеру не выпадает такой возможности. А мне, человеку вне политики и власти, удалось поговорить о важности грузино-американских отношений с самым могучим человеком.
— Ваша фраза о том, что вы не видели будущего женщин в Грузии, стала, наверное, самым большим предметом критики. Как вы сейчас смотрите на будущее женщин?
— Все говорят: у нас же была царица Тамар. Была, но после этого мы испытали серьезный кризис. Когда я сказала, что у женщин не было будущего, то опиралась на конкретный пример. В 2007 году, когда я решила заняться сельским хозяйством, попросила в банке кредит. Мне отказали, потому что я — женщина. Сказали, что поручителем должен быть мужчина. В это время я была разведена и посчитала, что у меня фактически нет будущего. Переломным моментом стала помощь Фонда. Я получила грант и стала привлекательна для банка. Вот почему я сказала то, что сказала.
Сейчас ситуация лучше, но система радикально не изменилась. До сих пор существуют стереотипы о женской и мужской профессиях, особенно в регионах. Когда я стала фермером и после — председателем Ассоциации фермеров Грузии, то для общества я стала совсем неприемлемой. Ожидали мужчину.
Америка вкладывает миллионы в развитие сельского хозяйства и образования. Я увидела, как с помощью американского общества такая возможность выпала и мне, одной простой женщине. И это поменяло будущее тысячи женщин. Сейчас уже есть донорские, государственные проекты, профессиональное обучение, улучшается законодательство, женщины занимают руководящие должности, президент, в конце концов, женщина. Ситуация лучше, но не образцовая.
— Вы родились и выросли в Тбилиси. Насколько легко далось вам решение переехать в деревню?
— Мои два ребенка отравились молочным продуктом. Моя мама начала говорить, что у нас должен быть кто-то из деревни, производящий качественную молочную продукцию. Я выросла в Тбилиси и никаких связей с деревней не имела. Потом мой бизнес-партнер уехал в Ахалцихе и купил две коровы. С этого началась наша работа в сельском хозяйстве. Приехав в деревню, я увидела, в каких ужасных санитарных условиях изготавливается продукция. Конечно, мои дети бы отравились! Это был 2007 год, когда сельское хозяйство было неприоритетным. Не было стандартизации, технической регламентации, этикетирования. Продаешь, как хочешь.
Тогда я поняла, что хочу создать свое домашнее производство и превратить его в индустрию. Сохранить вкусовые качества и предоставить населению качественную продукцию. Но дистанционно управлять бизнесом невозможно. Восемь лет я прожила в Ахалцихе. Мы с моим партнером построили бизнес. Только когда он встал на рельсы, я вернулась домой.
— Насколько сложно было адаптироваться к сельским условиям?
— Деревня меня не принимала. Обычно миграция происходит из деревни в столицу. Возникли вопросы, как же я так согрешила в Тбилиси, что переехала сюда. Людям было сложно поверить в патриотические побуждения, которые двигали мной. Потребовалось три года, чтобы заслужить их доверие. Они, наконец, поверили, что я пришла делать что-то хорошее для страны.
— Опишите одно свое деревенское утро.
— В шесть светает. Идешь заниматься хозяйством, выпускаешь корову, доишь, потом охлаждаешь молоко, делаешь сыр. Весь день проходит так, что нет времени поесть. В шесть темнеет. Остается смотреть телевизор, если есть свет. Никаких кафе, развлечений. В мое время началось строительство крепости Рабат. Я каждый день ходила смотреть, на каком этапе строительство, и радовалась, что скоро будет больше людей.
Один сосед говорил, что Ахалцихе был знаменит экспортом молочной продукции, но после распада СССР земли перераспредели и сельское хозяйство стало постыдным занятием. Он сказал, что его дети скрывают из-за чувства стыда, что их отец — крестьянин.
Я — разведенная, оставившая детей, думающая о том, что делаю хорошее для страны, представила, что мои дети могут стыдиться того, что я — фермер. Я решила разрушить этот стереотип. Раньше это слово считалось оскорбительным, и я решила сделать нас престижными фермерами. Это не стыдно, этим надо гордиться. Перестань фермеры заниматься своей деятельностью, мы бы остались без еды.
— С какими сложностями сегодня сталкиваются грузинские фермеры?
— Они весь год ждут прибыли и надеются на Бога. Потому что в нашей стране не существует страхового механизма. Град может уничтожить все, включая все надежды. Они берут кредиты, благодаря которым их дети учатся, продают земли, чтобы купить книги. Мало кто понимает, чего фермерам стоит вырастить огурец, который мы покупаем в супермаркете. У них нет доступа к современным технологиям. Двадцать лет сельское хозяйство не являлось приоритетом для государства. Они выращивают продукцию, но не знают, где ее продать. Или вынуждены продавать дешево. У них нет уверенности в завтрашнем дне.
Сейчас сельское хозяйство стало приоритетом. Начали выдавать субсидии, хотя я не сторонник этого, но тогда они были необходимы. Но для самодостаточности, я считаю, нужно лет 18. У Грузии есть потенциал стать аграрной страной. У нас есть возможность производить качественную продукцию. Мы много говорим об экспорте, но прежде нужно подумать о своей стране. Все это и побудило меня создать Ассоциацию фермеров Грузии.
— Чем занимается ваша Ассоциация?
— Она работает по четырем направлениям: адвокатирование фермеров, поиск рынка, образование, продвижение фермеров. У нас есть свой парламент фермеров, где обсуждаются вопросы и проблемы. Мы создали дистрибьютерскую компанию, которая поставляет продукты отечественного производства. Мы издали книги на грузинском языке с учетом современных технологий. В Национальной библиотеке есть отдел агробиблиотеки. И я даже сделала свою передачу, где освещаются вопросы фермерской деятельности и рушатся стереотипы.
— Насколько мне известно, Ассоциация фермеров разрабатывает программы помощи для жителей села?
— Да, мы работаем с донорами. С ООН и швейцарским Агентством по развитию и сотрудничеству есть совместная программа по профессиональному обучению в разных регионах. Фермеры изучают теорию, а потом проходят практику на нашем производстве. Есть проект помощи молодым фермерам. Совместно с женской организацией ООН помогаем экономическому развитию женщин в регионе. С USAID сейчас создали грузинский стандарт, способствующий улучшению качества грузинской продукции. Создали приложение Agronavti, с помощью которого человек может получить всю необходимую информацию, начиная от цен, заканчивая технологическими картами. Начали работу над пенитенциарной системой. В тюрьмах мы сделали заключенным парники, где выращиваются клубника и цветы. Это для того, чтобы после освобождения они были адаптированы и смогли начать свой бизнес.
— Обычно наблюдается отток молодежи из регионов ближе к столице. Можно ли как-то привлечь столичную молодежь в деревню?
— Во-первых, нужно создать в деревне такую же инфраструктуру, как в городах. Это кино, театр и т. д. Нужно развить агротуризм. Создать проекты для молодежи. Без финансовой поддержки молодежь не сможет начать что-то. Люди должны вернуться в регион. Но я вижу, что есть тенденция возвращения. В Кахети так, например. Прекрасно развили Royal Batoni. И есть другие примеры. Просто нужно больше мотивации.
— Сегодня вам приходится продавать свою ферму. С чем это связано?
— Мы выиграли в тендере, но получили дисквалификацию по техническим причинам. Мы не согласны с этим решением. Проблема в том, что делали мы ферму на 120 душ. Наш скот заболел бруцеллезом и мы, как честные производители, уничтожили его. Мы вложили в них полмиллиона, и это было большим уроном. Добавился кредит. Все это не значит, что я уйду из сферы. Мы постараемся сохранить ферму, но, если не получится, — продадим ее.
— Вы не считаете, как многие, Грузию аграрной страной. Есть ли у нее потенциал?
— Перед нами открыт 500-миллионный рынок, мы можем экспортировать продукцию и улучшить финансовое положение. Фермеры могут сказать свое слово и на отечественном рынке. Нужно взглянуть на жизнь в деревне не как на обязательство, а как на возможность реализоваться. В Европе уже все перешли на домашнее хозяйство. Сегодня люди не ищут комфорта, помпезности, люди ищут приключений.
Грузия имеет такой потенциал. У нас есть все: климат, каньоны, озера. Нам все дала природа. Нужно только использовать. Мы можем быть привлекательны для туристов, не делая акцент только на столицу. Если будут больше развиваться регионы, то мы станем одной из самых привлекательных стран мира, подобных которой нет.
