Политический кризис в ФРГ, связанный с распадом правящей коалиции, разразился на фоне упаднических настроений в обществе. Чем же так недовольны немцы, и может ли нынешний кризис открыть новые возможности для страны?Многие в Германии, вероятно, вздохнули с облегчением, узнав о распаде коалиционного правительства Олафа Шольца (Olaf Scholz). На «светофорную коалицию», состоявшую из «красных» — социал-демократов партии СДПГ, «желтых» — либералов Свободной демократической партии (СвДП) и «зеленых» — партии «Союз-90/»зеленые», немцы в последнее время, похоже, возлагают ответственность за все свои беды — реальные и мнимые. По опросу, проведенному институтом Allensbach в сентябре нынешнего года, только 3% (!) респондентов считают это правительство благом для страны.
А ведь не далее, как четыре года назад, бывший собкор информационного агентства Reuters в Германии Джон Кампфнер опубликовал ставшую бестселлером книгу «Почему немцы это делают лучше других». Это был панегирик политике Германии в трудные времена, тем более примечательный, что написал его англичанин. Посыл автора — Германия успешно маневрирует в трудные времена и делает это лучше, чем сама думает.
«Немцы стали чересчур инертными»
«Я знаю Германию уже более 40 лет, — рассказал Кампфнер DW. — И не могу припомнить ни одной беседы с кем-либо из моих немецких друзей или знакомых, который бы на вопрос о том, как дела в Германии, сказал бы: «Спасибо, у нас все в порядке». Немцы никогда так не говорят. И я считаю такую немецкую самокритику, во многом связанную с войной и историей, очень позитивной чертой».
Вместе с тем Кампфнер, живущий то в Лондоне, то в Берлине, ожидает, что с распадом «светофорной коалиции» в Германии усилится тенденция, которая и раньше действовала ему на нервы — склонность к нытью.
И это при том, что согласно последним исследованиям — и правительственных, и независимых институтов — удовлетворенность немцев собственной жизнью неуклонно растет. Не в последнюю очередь потому, что позади пандемия коронавируса, которую немцы перенесли сравнительно легко, и потому, что снизилась инфляция, подскочившая после начала полномасштабного вторжения России в Украину.
Почему же настроения в Германии хуже, чем реальное положение дел в стране? Кампфнер предлагает такое объяснение: «Эта склонность ворчать оправдывает нежелание брать на себя ответственность. Немцы стали чересчур инертными. Очень долго у них все было хорошо, была стабильность, все было солидно. Но у немцев нет склонности к инновациям, готовности пойти на риск, чтобы начать нечто новое. С переходом на цифровые технологии, например, Германия застряла в Средневековье».
Болгарский политолог Иван Крастев приходит к выводу, что последние 30 лет были для Германии такими хорошими, что немцы хотели бы так жить и дальше. Но мир — как показывает, в частности, война в Украине — радикально изменился. В результате свою жизнь приходится менять и столь привыкшим к благополучию немцам, хотя они и хотят, чтобы все оставалось, как есть.
А что нужно для того, чтобы добиться реформ в стране, не желающей перемен? Нужен, в первую очередь, канцлер, который был бы капитаном, лидером, а не модератором или арбитром. Олаф Шольц выступает в такой лидирующей роли очень редко. Проблемы немецкого правительства, считает Джон Кампфнер, на 80 или даже 90 процентов обусловлены фигурой Шольца: «Выступая в бундестаге со своей речью о «смене вех», Олаф Шольц проявил мужество, пошел на риск. Канцлер решил, что Германия нуждается в радикальных переменах. Его рейтинг пошел вверх. Но потом мало что происходило — два шага вперед и два шага назад. Правительству Германии не хватало лидера».
Правительство не смогло разъяснить людям свою политику?
Почему немцы так разочаровались в «светофорной коалиции»? Профессор новой и новейшей истории из университета бундесвера в Мюнхене Хедвиг Рихтер (Hedwig Richter) видит причину в неспособности правительства разъяснять свою политику. Оно относилось к людям, как к малым детям, которых надо оберегать от всяких невзгод, и с опаской все время оглядывалось на опросы общественного мнения.
«Надо было говорить с людьми, как со взрослыми, — говорит она. — Нужно было честно сказать, в чем суть дела, что «зеленые» какое-то время и пытались делать, признавая, что трансформация будет болезненной, но она нужна и стоит того, поскольку отказ от экологической трансформации и новой политики безопасности обойдется намного дороже».
Впрочем, постоянный алармизм «зеленых», пугающих людей скорым апокалипсисом, их догматизм, проявившийся, например, в резко негативном отношении к экологически чистой атомной энергетике, со временем утомил публику, отмечает берлинский собкор швейцарской газеты Neue Zürcher Zeitung (NZZ) Мортен Фрайдель. У людей окрепло подозрение, что «зеленая» климатическая политика подорвет их материальное благополучие, и в результате многие прежние избиратели «зеленых» перешли на сторону консерваторов, считая, что их политика в области защиты природы и климата более прагматична.
«Постоянный алармизм «зеленых» утомляет особенно молодежь, — пишет Мортен Фрайдель. — Большинство молодых людей не хотят слушать о кошмарных сценариях будущего, они хотят, чтобы им предложили перспективы. Они не хотят, чтобы их поучали. Они хотят знать, когда они снова без стыда смогут полететь в отпуск».
Эхо 16 лет правления Ангелы Меркель
Еще одну причину кризиса доверия к правительству Олафа Шольца профессор Хедвиг Рихтер видит в упущениях, допущенных еще предыдущими правящими коалициями, которые с 2005 до 2021 года возглавляла Ангела Меркель (Angela Merkel). В период ее правления страна находилась в покое, имея и расходуя солидный запас благополучия. Зато теперь Германия оказалась охваченной поликризисом и пожинает плоды прежнего бездействия.
«В том, что касается обеспечения безопасности, немцы долго думали, что могут положиться на внешнюю силу. Мы также думали, что можем просто игнорировать миграцию, — отмечает Рихтер. — А теперь мы живем во время, когда по нам рикошетом неожиданно ударили все побочные последствия наших прежних действий».
«Нужно рассказывать истории успеха»
Как исправить ситуацию? У социолога Харальда Вельцера (Harald Welzer) есть идея на этот счет: рассказывать истории успеха. Эта идея лежит и в основе возглавляемого им фонда FuturZwei, занимающегося проектами будущего. Вельцер и его единомышленники смотрят вперед и стараются показать, что и малыми делами с конструктивным подходом можно добиться больших изменений. Почему же, с его точки зрения, Германия так цепляется за свое прошлое?
«Мы, разумеется, бенефициары послевоенного периода, в особенности Западная Германия, — отмечает Вельцер. — История вот уже более двух поколений — это история постоянного экономического подъема и роста благосостояния, дополнительно подстегнутая глобализацией. И все думали, что так будет и дальше. А привыкнув к этой модели благополучия, ничем, разумеется, не хочется жертвовать».
Германии нужен свой Кеннеди
Что-то в Германии изменилось, говорит Вельцер в интервью DW. В последние два года он все чаще слышит от пожилых людей такую фразу: «Я впервые в жизни радуюсь тому, что я уже так стар».
Социолог называет такое чувство «утратой ощущения само собой разумеющегося». Немецкое общество, по его словам, более не может гарантировать исполнения прежнего обещания: «С вами ничего не случится, всегда будет мир, всегда будет прогресс и рост благосостояния. Для каждого в отдельности это означает: быть может, я заболею раком, быть может, я попаду в аварию или разведусь, но мир останется таким, какой он есть в моем распоряжении. И вот такого обещания больше нет».
Какой позитивный нарратив можно было бы противопоставить таким упадническим настроениям? Известный немецкий ученый-экономист Марсель Фратчер (Marcel Fratzscher) вспоминает о словах Джона Кеннеди при его вступлении в должность президента США в 1961 году: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, спроси себя, что ты можешь сделать для своей страны». Может быть, считает Фратчер, это именно то, что нужно сейчас Германии — история, выводящая страну из долины плача и создающая атмосферу всеобщего подъема.
