«Сатанинская свинья» — новый фильм классика немецкого кино Розы фон Праунхайма, лауреата премии Teddy Берлинского кинофестиваля. Постановщик кино рассказал DW о принятии смерти и надеждах на будущее.Роза фон Праунхайм (Rosa von Praunheim) — самый известный режиссер квир-кино в Германии. Его драма 1971 года «Извращенец не гомосексуал, а общество, в котором он живет» («Nicht der Homosexuelle ist pervers, sondern die Situation, in der er lebt») стала переломным моментом в истории национального ЛГБТ-движения, потому что запустила широкую дискуссию о цензуре в стране о квирфобии.
Фон Праунхайм известен также своей активистской работой, просветительской деятельностью во время эпидемии ВИЧ 1980-1990-х годов. Во время ее разгара в 1991 году Роза фон Праунхайм пошел на провокационный шаг и во время программы телеканала RTL раскрыл факт гомосексуальности телеведущих Хапе Керкелинга (Hape Kerkeling) и Альфреда Биолека (Alfred Biolek), тем самым призвав к открытости и солидарности.
В минувшем феврале режиссер получил премию Teddy Берлинского кинофестиваля. Новый автобиографический документально-игровой фильм Розы фон Праунхайма «Satanische Sau» (можно перевести как «Сатанинская свинья») уже можно посмотреть в кинотеатрах. В интервью DW его создатель рассказал об отношении к смерти и мечтах о будущем.
DW: В вашем каталоге более сотни короткометражных и полнометражных работ. «Сатанинская свинья» — ваш первый проект с 2022 года. Что подвигло вас вернуться к кино после перерыва?
Роза фон Праунхайм: Я все время снимаю фильмы и ставлю театральные постановки, поэтому особой причины нет. Занимаюсь искусством, чтобы оставаться в форме.
— Картина «Сатанинская свинья» одновременно напоминает и эпитафию и панегирик, потому что она основана на вашей биографии, рассказывает о ярких моментах в вашей карьере и частично посвящена принятию скорой гибели смерти. Для вас настолько личное и автобиографическое кино — это важный шаг?
— Нет, я уже снял три или четыре автобиографических фильма и написал книги.
— Тем не менее кино во многом о смерти. Разве это не делает его особенным?
— Не в этом дело. Я скоро умру, у меня опухоль в мозгу, и осталось совсем немного времени.
— Мне очень жаль.
— Я старый человек, поэтому не важно, умру ли в следующем году или через два.
— И вы принимаете это?
— Да, я с нетерпением жду смерти, этому рад. Это чудесное ощущение скорого отдыха. Не придется суетиться и снимать один фильм за другим.
— Вам доставлял удовольствие процесс создания кино?
— Вообще, мне не нравилось. Всегда чувствуется напряжение и страх сделать что-то неправильно. Много страха и мало веселья.
— Чего вы боитесь?
— Все ли правильно получается: хороши ли актеры и декорации, справляется ли команда и я со сценарием. Много сложностей.
— Довольны ли вы фильмом «Сатанинская свинья»?
— Это поэма, очень экспериментальная работа, я не думал, что люди поймут ее. Но некоторым кино нравится, это удивляет.
— Как вы считаете, должно ли квир-кино быть радикальным и экспериментальным?
— Оно может быть любым. Искусство крайне индивидуально, оно может воплотиться в любой форме.
— Мне кажется, что хорошее квир-искусство — это всегда средний палец обществу, которое по своей природе консервативно и не принимает «иное».
— Нерадикальное искусство также приемлемо. Оно является тем, чем является. Нет никаких правил.
— Что вы думаете о радикальном активизме? Занимаетесь ли вы им сейчас?
— Когда я был молод, то был радикален. Но я больше не вовлечен в политический мир и гей-сообщество. Создаю искусство, и на этом все.
— О каком будущем вы мечтаете?
— О мире и справедливости. Хотел бы, чтобы люди были более прогрессивны. Многих пугают изменения, поэтому они ненавидят все, что им кажется «ненормальным».
— Как квир-персоны могут изменить общество к лучшему?
— Быть открытыми, не бояться показывать свою принадлежность к квир-сообществу и поддерживать феминистское движение. Хорошо, если у вас будет группа людей, которая будет вас поддерживать.
