Законопроект сенаторов Грэма и Блюменталя о санкциях США против российской нефти не будет реализован в чистом виде, считает политолог Эдвард Фишмен. Он предлагает опыт с Ираном.Президент США Дональд Трамп грозит России ввести более жесткиесанкции против России за продолжение войны против Украины, но, похоже, выжидает. В Сенате существует проект закона о введении вторичных санкций в отношении российского экспорта энергоресурсов — 500-процентных пошлинпротив стран, импортирующие нефть, газ, нефтепродукты и уран. Может ли это сработать? Эдвард Фишмен, сотрудник Центра глобальной энергетической политики Колумбийского университета и бывший глава отдела по России и санкциям в Госдепартаменте в администрации Обамы, в интервью DW предложил использовать опыт санкций против Ирана.
DW: Почему президент США Дональд Трамп так неохотно вводит более жесткие санкции против России?
Эдвард Фишмен: По какой-то причине Дональд Трамп решил, что более жесткие санкции против России помешают Путину серьезно относиться к переговорам. В своей статье, недавно опубликованной в журнале Foreign Affairs, я подчеркиваю, что это сильно отличается от подхода Трампа к другим странам, в частности к Китаю или Ирану. Практически во всех других случаях Трамп уверен, что принуждение и дипломатия совместимы, но по какой-то причине в отношении России он считает их взаимоисключающими. И я думаю, что эта политика пока не принесла особых результатов. Так что, надеюсь, он собирается изменить курс.
— Давайте подробнее рассмотрим вашу статью в журнале Foreign Policy, о которой вы упомянули. Что вы предлагаете по России?
— Законопроект Грэма-Блюменталя — это очень хорошая инициатива. Однако в том виде, в котором он написан, он никогда не будет реализован. Потому что он грозит 500-процентными пошлинами любой стране, которая покупает энергоносители у России. Это означает, что Китай, Индия или Европейский Союз, которые по-прежнему покупают сжиженный природный газ у России, столкнутся с такими пошлинами со стороны США, если продолжат это делать. И для меня эта угроза просто неправдоподобна. Мы уже видели, что Трамп не смог даже удержать 145-процентные пошлины для Китая в течение нескольких недель. Сейчас необходимо, чтобы администрация Трампа села за стол переговоров с Конгрессом и договорилась о чем-то более практичном, что действительно могло бы оказать значительное влияние на Путина.
— Что это может быть?
— Я думаю, что нужно вернуться и посмотреть на успешный пример санкций против Ирана 2011 и 2012 годов. Так же, как и Россия сегодня, Иран в то время был крупным экспортером нефти. И, как и сегодня, в Вашингтоне были реальные опасения, что введение санкций в отношении иранской нефти может сократить поставки на рынок и привести к резкому росту цен и, возможно, даже усугубить инфляцию. Именно поэтому Джо Байден так неохотно вводил нефтяные санкции против России. Однако санкции против Ирана были очень умным шагом, поскольку они сделали две вещи.
Во-первых, они не требовали от стран полностью прекратить покупку иранской нефти в одночасье. Они требовали лишь сократить объемы закупок каждые шесть месяцев. Это создало плавный переход, при котором такие страны, как Китай, Индия и Турция, покупающие сейчас российскую нефть, могли сокращать свои закупки иранской нефти каждые шесть месяцев. Это послало сигнал другим участникам рынка, таким как производители сланцевой нефти в США, чтобы они добывали больше нефти для поддержания баланса на рынке.
Вторая часть заключалась в том, что за иранскую нефть можно было платить только через специальные счета, которые могли использоваться только для гражданских операций. Это легко можно применить к Китаю. Средства не могут быть выделены для покупки дронов, военного оборудования или любых других компонентов для военной машины Путина.
— Считаете ли вы, что риски управляемы, поскольку доля России на мировом рынке нефти больше, чем доля Ирана?
— Да, считаю. Я ни в коем случае не хочу сказать, что это будет легко. Сегодня Россия добывает более чем в два раза больше нефти, чем Иран в тот период, о котором я упомянул. Но я бы хотел отметить, что тогда цены на нефть были значительно выше 100 долларов за баррель. Сегодня рынок нефти очень свободный. Цена марки Brent колеблется в районе 60 долларов. В этом году предложение нефти растет значительно быстрее, чем спрос. Похоже, что на рынке может быть избыток предложения в размере до миллиона баррелей в день. Поэтому сокращение продаж российской нефти даже на миллион, может быть, на 2 миллиона баррелей, на самом деле не должно оказать большого влияния на цены. Кроме того, в настоящее время ОПЕК увеличивает добычу. Поэтому я считаю, что, несмотря на то, что Россия является крупным и влиятельным поставщиком энергоресурсов, в связи с текущей динамикой рынка есть достаточно возможностей для сокращения поставок российской нефти на рынок.
— Вы утверждаете, что Европа должна ввести более жесткие санкции против России, надеясь, что США последуют ее примеру. Но на самом деле так никогда не было. Европа всегда как бы пряталась за спиной Вашингтона. Почему вы думаете, что Брюссель начнет действовать сейчас?
— Я не говорю, что знаю, что они это сделают. Я считаю, что они должны это сделать. И сейчас в Европеявно слышны голоса, выступающие за ужесточение санкций против России. Если европейцы будут сидеть и ждать, они могут ждать вечно, пока Трамп предпримет какие-либо действия. И я ожидаю, что если европейцы проявят решимость, это может вызвать у Трампа чувство соперничества, заставить Конгресс сказать: «Хорошо, США тоже должны действовать решительно и жестко».
— Предположим, что будут введены жесткие санкции на экспорт российской нефти. Сколько времени понадобится, чтобы убедить Владимира Путина изменить расчеты положить конец этой войне? Ведь в случае с Ираном, как вы знаете, на изменения политики ушло полтора года.
— Я думаю, что это займет много времени. Путин явно очень решительно настроен завоевать Украину. Я думаю, что нужно убедить его в том, что он буквально не может достичь своих максималистских целей. Санкции являются очень важной частью этого. Потому что они ставят Россию в гораздо более сложное экономическое положение для достижения своих целей. Но я думаю, что еще одной важной частью этого является поддержка Украины. И поэтому я считаю, что самым эффективным шагом, который мы могли бы сделать, даже более эффективным, чем законопроект Грэма-Блюменталя, является конфискация российских суверенных активов и использование их для финансирования Украины в будущем.
